Вышел на улицу уже нет. Ну, может, месяца три назад. Орсон втиснулся между нами.
Видимо, так ему было спокойнее. А после этого случая ты их еще видел? И всегда по ночам. Они очень скрытны, но в последнее время начали наглеть. Волки передвигаются стаей, лошади табуном. Когда речь идет об обезьянах, это называется отрядом. Ты прямо целое исследование провел. А почему же ты мне сразу об этом не сказал? Бобби молчал, рассматривая песчаные холмы. Я смотрел в ту же сторону, что и он. Значит, это они там сейчас прячутся? И сколько их в этом. Шесть, а может, восемь.
Ты комунибудь сообщил об их появлении? Допустим, в комиссию по контролю за животными? Ей для этого не хватает коекаких полномочий, сказал я. Однако сама она говорит об этом на кровавом серьезе.
Раньше мне и в голову не приходило, что мой друг способен бледнеть. Она полагает, что ей, видимо, не пристало жить с обычным парнем вроде меня. С простым смертным то есть. Иначе она какимто образом пойдет наперекор своему предначертанию. Кахуна мифический бог серфинга. Я не хочу им быть. Она такая умница, такая талантливая! Чтобы платить за учебу, она продавала портреты, которые писала сама. Теперь за ее сюрреалистические полотна знатоки платили большие деньги, и они расходились, как горячие пирожки.
Такая умница, такая талантливая, и вдруг. В безветрии лунной ночи не колыхалась ни одна травинка. Негромкий шум прибоя, доносившийся снизу, напоминал далекое бормотание молящейся толпы. В общем, иногда мне кажется, что все в порядке, а на следующий раз возникает ощущение, что вся жизнь это одна большая чарличарли. Чарличарли серферы называют тяжелую и очень пенистую волну, несущую много песка и донных камней. Когда пытаешься ее оседлать, получаешь страшный удар в лицо, и это ощущение, доложу я вам, не из приятных. Она говорит об этом с такой убежденностью! И, представь себе, совершенно спокойно. От этого ее фантастического спокойствия мне становится еще больше не по себе. Я и не знал, что тебе может быть не по себе. Я сам не знал.
Но в следующий раз их оказалось уже несколько. Потому что они вели себя совсем не пообезьяньи. Обезьяны обычно игривы, прыгучи, веселы. Сосредоточенные, серьезные, тихонько попискивают. Рассматривают меня, изучают дом, и видно, что не из одного только любопытства, а с какойто определенной целью. С какой еще целью? Бобби лишь пожал плечами. Они вели себя так странно, так. Да, это выглядело непостижимо. Я знал, что мне никто не поверит. Мне даже самому начинало казаться, что я галлюцинирую.
